Ислам в Ингушетии

Для любого человека вопросы вероисповедания – важная часть его духовной жизни. На сегодняшний день национальное самосознания народов растет по всему миру, и народы самых разных вероисповеданий проявляют пристальный интерес к своей истории, недавней или очень далекой.

16 век. Первые упоминания о мусульманах в Ингушетии

О том, как в Ингушетию проник Ислам, впервые в истории упоминалось в восьмидесятых годах 16 века. Тогда в 1589 г. московские послы князь Семен Звенигородский и дьяк Антон Торхов, направлявшиеся в Грузию, проходили территорию, принадлежащую ингушу Ларсу Солтан-Мурзе. Солтан-Мурза должен был приносить «шерть» или клятву верности российскому царю Федору Ивановичу. Еще одно свидетельство, указывающее на то, что Ислам уже был в то время в Ингушетии, - это свидетельство грузинского царевича Вахушти Багратиони, автора книги «География Грузии», которая была им написана на основе данных, которые были собраны уже в конце семнадцатого века. В этой книге грузинский царевич отнес совершенно однозначно жителей села Ангушт к мусульманам, и даже к суннитам.

Оба этих упоминания дают основания думать, что решающее значение в истории на то, что исламская религия проникла к этому народу, имело влияние кабардинцев, так как они держали под контролем на тот момент всю плоскостную территорию. Указывает это и на то, что как только территории в долинах среднего течения рек Сунжа и Камбилеевка в тридцатых годах восемнадцатого века кабардинцы начали оставлять и переселяться в сторону восточного предгорья тех мест, где сейчас находится Северная Осетия, а также в район Малой Кабарды, позиции мусульманской религии у ингушей также стали ослабляться.

18 век

Уже в источниках восемнадцатого века религия народа Ингушетии упоминается как языческая, которая интересным образом переплетается с мусульманской верой и элементами христианской религии. Но даже по прошествии нескольких десятилетий влияние в Ингушетии Ислама утрачено не было, хотя Осетинская духовная миссия, куда входили и русские священники, и грузинские, предпринимали значительные усилия для того, чтобы провести христианизацию ингушей и осетин.

В семидесятых-девяностых годах восемнадцатого века в Ингушетии процветало многоженство, мужские и женские мусульманские имена в Ингушетии преобладали. Были даже зафиксированы факты, что Ислам принимали как отдельные жители Ингушетии, так и целые группы ингушей.

Возможно вам интересно будет почитать о многоженстве в исламе

О том, что предки ингушей отдавали предпочтение Исламу еще в конце восемнадцатого века писал Пётр Паллас. Археолог Чахкиев представлял данные, из которых следует, что на территории Ингушетии в горных ее районах был обнаружен ряд захоронений, которые относятся к концу восемнадцатого века. Эти захоронения имеют все признаки захоронений, совершаемых по правилам погребальной обрядности мусульман, характерные для Ислама.

Для так называемых равнинных ингушей, особенно для тех, кто проживал в Тарской долине и группе сел, примыкавших в то время к селениям Ангушты (Тарское сейчас) и Шолхи (Октябрьское), а также для тех, кто проживал в Джерахе и в ущельях реки Армхи, но в меньшей степени, вторая половина восемнадцатого века стала тем временем, когда на их духовную жизнь одновременно оказывали воздействие сразу три религиозные конфессии.

Среди горных жителей осуществляла свою миссионерскую деятельность православная церковь, пользуясь сильной государственной поддержкой, в период с середины восемнадцатого века до самых сороковых годов девятнадцатого века. Деятельность ее в Ингушетии была практически безрезультатной, что официальные органы Российской империи объясняли тем, что проповедники обладали низкими моральными качествами и не владели местным языком. Проповедников тогда подозревали в том, что они занимались приписками и разбазаривали государственные и церковные средства, присваивали их.

Французские католики также пытались развернуть работу своей миссии в Ингушетии – это было в середине и в конце восемнадцатого века. Но и первая, и вторая попытка успехом не увенчались – российская администрация в Ингушетии жестко пресекла обе попытки, поскольку пристально следила за тем, какие шаги предпринимают на Северном Кавказе католические священники. Была предпринята еще одна, третья попытка в начале девятнадцатого века – во втором десятилетии католические представители шотландской колонии под названием Каррас, основанной неподалеку от того места, где сейчас находится город Пятигорск, развернули в Ингушетии бурную деятельность. Основательно подготовившись к своей миссии, католики под предводительством умного и хитрого человека пастора Блая, который специально для этой деятельности выучил ингушский язык, начали переводить на ингушский язык текст Библии. Сам Блай утверждал, что получил среди местных признание даже не столько как духовное лицо, сколько как лекарь, который излечивал многие семьи своей паствы в Ингушетии. Но ингуши к тому времени уже больше десяти лет как массово принимали Ислам, а потому сильно развернуться пастору не дали. Проконсул, контролировавший тогда Северный Кавказ, Алексей Ермолов выслал своим распоряжением католиков в Каррас. А после и все миссионерство этой колонии шотландцев постепенно свернулось и полностью свое существование колония прекратила к 1826 г.

Ряд фактов однозначно указывает на то, что Ислам ко второй половине восемнадцатого века проникал в Ингушетию уже не только из Кабарды, но и из Дагестана, а также из равнинной Чечни, в первом случае Ислам проникал в Ингушетию посредством аксаевских кумыков. Но заметные результаты проникновения Ислама появились после только, когда в Ингушетии началось активное движение данного процесса, который возглавил шейх Мансур - в 1785 г., и тогда же были документально зафиксированы факты того, что отдельные группы ингушей принимали участие в отрядах шейха Мансура, а также к их деятельности сочувственно относились часть жителей из селений Тарской долины.

В результате выбор народа пал в пользу Ислама и мусульманства, и этот выбор они сделали в условиях того, что политическая и экономическая обстановка в Ингушетии часто менялись.

19 век

О том, что ингуши массово приняли мусульманскую веру, впервые было документально отражено в 1809 г. в рапорте владикавказского коменданта генерала Ивелича генералу Тормасову, который в то время являлся главнокомандующим российским войском на Кавказе. В этом рапорте генерал не скрывал озабоченности относительно того, кумыкские или андреевские, а также кабардинские муллы, которые недавно переселились на территорию, где сейчас находится Назрань, обращают местное население «к басурманской вере», а ингуши строят мечети неподалеку от реки Сунжи и «принимают ныне мулл». К муллам кумыкским и из Кабарды позже примкнули муллы из Чечни, и тот же Ивелич уточнял уже через год, что в Назрани поселились больше семи тысяч человек, и там уже построена даже мечеть, куда ходит население для того, чтобы учиться там исламской вере. Время, когда в Ингушетию пришло христианство, как раз приходится на период, о котором идет речь – с июля 1809 г. по май 1810 г., хотя часто указывается и 1840 г. Даже численность новообращенных говорит в пользу первого периода, ведь семь тысяч человек – это на тот момент подавляющее большинство ингушей, даже жители плоскостных районов на 1838 г. едва ли достигали девять с половиной тысяч человек, а общее число ингушей, включая жителей горных районов, насчитывала тринадцать тысяч с половиной человек.

Как и у любого другого народа, смена религиозной системы гладко не проходила, и не являлось одномоментным процессом. И переход ингушей к монотеистической вере предопределил ряд социально-экономических причин. Эти же причины подготовили предков современных ингушей к такому переходу. Процесс образования ингушской народности был завершен уже к концу восемнадцатого века. И под ингушским народом следует понимать не только самих ингушей, но и галгаевцев, цоринцев, аккинцев, орстхоевцев (карабулаков) и феппинцев.

Отмечалось, что на тот момент функции старшин, которые избирались, были значительно расширены как во внешних делах, так и во внутриобщественных, и постепенно функции старшин все более становились передаваемыми по наследству сыну от отца. На тот же период приходится и процесс формирования ингушского языка.

Как следует из множества источников, у плоскостных жителей отмечался рост экономического благосостояния: развиваются ремесла помимо хлебопашества и скотоводства, налаживается торговля. Северный Кавказ снабжался в то время продуктами кузнечного производства, железо для которых выплавляли в Ингушетии, а глиняная посуда, которую производили в Ингушетии, очень ценилась в Армении, Грузии и Ширване.

Ислам в Ингушетии на тот момент сыграл роль объединяющей идеологической системы, для которой в этих условиях возникла необходимость, и то, что ингуши приняли мусульманство, повлияло и на ускорение миграционных процессов, и на общую консолидацию этого народа.

В интересах экономического развития ингуши в начале девятнадцатого века начали освоение территорий, где в современном мире располагается Назрановский район: уже в восьмидесятых годах восемнадцатого века в Тарской долине был ощутим недостаток пахотных земель. Соседние мусульманские народы кумыки, чеченцы и кабардинцы оказывали существенное влияние на возможность мирной жизни поселившихся там ингушей. На тот период возможности российской администрации были не такими существенными, а система военно-административного устройства северо-востока Северного Кавказа еще была не прочной и только складывалась. Карательные экспедиции из укреплений и крепостей добивались покорности местного населения с окрестностей на большом пространстве. Соседние мусульманские народы оказали на принятие ислама ингушами серьезное влияние. За столетие до этого периода принявшие мусульманство орстхоевцы-карабулаки влились в народность, которая складывалась на Тарской долине.

Политика христианизации ингушей

Тот факт, что ингуши массово обращались в мусульманство, встревожило кавказскую администрацию, и вынудили ее перейти в 1810 г. к решительным мерам, суть которых заключалась в принуждении назрановских ингушей переселиться поблизости к Владикавказской крепости: их принуждали к верности, заставляли истреблять мечети и изгонять от себя мулл, учителей и проповедников. Генерал Дельпоццо, новый комендант Владикавказа получил указание от главнокомандующего постараться привести поскорее в действие обращение в христианскую веру этот народ, который не был еще твердо укоренен в исламской религии. Но процесс христианизации успеха не имел, в чем признавался сам архиепископ Грузинский, а исследователь Генко писал, что административный нажим российской администрации привел к тому, что ингуши обращались в мусульманство еще и следуя инстинкту национального самосохранения. В последующие два десятка лет всего семь человек старшин удалось склонить к принятию христианства, однако и они говорили генералу Ермолову, что народ сопротивляется введению христианства, а сами старшины после принятия народом мусульманства утратили уважение и авторитет у населения.

Процесс распространения ислама и обращения в мусульманство населения Назрани и Тарской долины продолжался скрытно от администрации, генерал Ермолов сообщал в столицу, что давление на такой важный народ, как ингуши, может привести к неприятным последствиям, если этот мужественнейший и воинственный народ решится удалиться в горы. С того момента давление ослабло до лета 1832 г., пока бароном Розеном, командовавшим тогда на Северном Кавказе, не были предприняты карательные меры: в горную Ингушетию была направлена экспедиция, призванная наказать местных за поддержку Кази-Муллы. После этой карательной экспедиции режим был резко ужесточен, что создало условия для христианизации почти двадцати процентов населения, включая плоскостных ингушей, среди которых были мусульмане и горные язычники.

Последствия этой меры проявились уже в 1836 г., когда новообращенные подняли бунт, в результате которого выяснилось, что обращены в христианство они были принудительно. Бунтующие частично скрылись, частично были отправлены в Сибирь. Они утверждали, что остаются в прежней мусульманской вере. От ингушского народа были избраны депутаты, несколько человек, среди которых были Этти Мурзабеков, Гайты Мальсагов и Чамык Хашагульгов. Эти несколько человек отправились на прием к императору Николаю I, где поставили вопрос о том, чтобы попытки насильственного обращения их народа в христианство были прекращены. Генерал Нестеров отмечал, что властям стало понятно, что утвердить ингушей в христианстве нельзя «никогда и никакими увещеваниями», и в результате последовало ослабление.

Исламизация ингушей

Большинство ингушей приняло ислам в период с 1809 по 1810 г., и в последующие годы и столетия процесс исламизации поступательно продолжался, хотя имел и скрытую форму, встречая противодействие властей. Почти все население Ингушетии являлось мусульманским уже в тридцатых годах девятнадцатого века, и таким положение оставалось и после попытки в третьем десятилетии насильственной христианизации ингушского населения.

Процесс исламизации народа Ингушетии проходил в несколько этапов и был сложным, затронувшим все сферы жизни. Тому причиной являлись ряд обстоятельств и постоянные попытки властей навязать ингушам христианскую религию. Он был сложным и противоречивым, и завершился лишь после того, как на политической арене появился такой человек, как устаз Кунта-Хаджи Кишиев, который повел активную пропаганду ислама среди ингушей. Кунта-Хаджи Кишиев проповедовал ислам как среди ингушей, так и чеченцев посредством слова и дорожного посоха и добился того, чего не смог добиться имам Шамиль своими действиями. Великий человек, полководец Имам Шамиль, который властвовал от Азербайджана до Адыгеи, пытался исламизировать ингушей посредством меча, но Аллаху было угодно, чтобы мусульманская вера прижилась здесь мирным путем.

Последними Ислам в Ингушетии приняли жители расположенного на Военно-Грузинской дороге села Гвилети в 1861 г., но часть ингушского населения горных территорий Ингушетии еще долгое время продолжали поклоняться языческим богам. После ареста и ссылки Кунта-Хаджи в Ингушетии распространилось и еще одно суфийское течение Ислама Накшбандия, которое, как и Кадария, до сих пор в Ингушетии существуют.

Важно отметить, что каких-либо межконфессиональных проблем или трений на сегодняшний день в Ингушетии не возникает.